Средний танк М-3 (США)

Первый опытный образец испытан на Абердинском полигоне в марте 1941 года.

Танк имел сварной или клепаный корпус, который собирался из плоских броневых листов - лобовой лист имел угол наклона 60°, бортовые располагались вертикально. Носовая часть корпуса - литая. Башня – литая.

Броневые плиты корпуса крепились на заклепках (модификации М3, М3-А4, М3-А5) или на сварке (модификации М3-А2 и М3-А3) к внутреннему каркасу. Танк М3-А1 имел полностью литой корпус.
Сварка ускоряла и удешевляла производство танка.

Толщина брони на всех модификациях: 51 мм - лобовая броня, 38 мм — бортовые и кормовые листы, 13 мм — крыша корпуса. Днище корпуса: от 13 мм - под двигателем до 26 мм - в районе боевого отделения. Стенки башни - 57 мм, крыша - 22 мм.

Размеры танка: длина – 564 см, ширина – 272 см, высота – 312 см.

Боевая масса танка – 29 тонн.

Вооружение – 2 пушки и 4 пулемета.

Главное вооружение танка М3 - 75-мм пушка М-3 со стволом длиной 40 калибров, которая устанавливалась в передней правой части корпуса танка.
Горизонтальный угол наведения пушки составлял 32°, вертикальный – 9…+ 20°.

Начальная скорость снаряда - 633 м/с. 75-мм бронебойный снаряд пробивал 82-мм броню на расстоянии до 600 метров, на дальности 1.800 м бронепробиваемость уменьшалась до 40 мм.
На модификации М3-А1, М3-А3, М3-А5 устанавливалась 75-мм пушка М-2 со стволом длиной 30 калибров.

В башне танка устанавливалась 37-мм пушка М-6 с длиной ствола 54 калибра, оснащенная полуавтоматическим замком. Максимальная скорострельность - 30 выстрелов в минуту. Начальная скорость бронебойного снаряда - 884 м/с.

На дальности 450 метров 37-мм бронебойный снаряд М-51 пробивал 53-мм броневую плиту с поверхностным цементированием, установленную под углом 30° к вертикали, на 1000 метров – 45 мм, на дальности 1.800 м бронепробиваемость уменьшалась до 37 мм.

Обе пушки оснащались перископическими оптическими прицелами и гигроскопическими стабилизаторами в горизонтальной плоскости.

С 37-мм пушкой спарен 7,62-мм пулемет Браунинг.

В командирской башенке установлен еще один 7,62-мм пулемет.

Угол возвышения 37-мм пушки и пулемета в командирской башенке достигал 60°, что позволяло использовать их для стрельбы по самолетам.

Кроме того, два 7,62-мм пулемета установлены в лобовой части танка. Кронштейн крепления пулеметов имел рычаг, с помощью которого угол возвышения изменялся до 9°, склонения - до 4°. Горизонтальное наведение осуществлялось поворотом танка. Управление огнем пулеметов производилось механиком-водителем.

В башне также установлен 50-мм казнозарядный миномет М-3 для стрельбы дымовыми гранатами или осколочными минами.

Боезапас - 65 снарядов для 75-мм пушки, 126 снарядов для 37-мм пушки, 9.200 патронов для пулеметов, 20 магазинов для автоматов Томпсон, 6 ручных гранат, 12 сигнальных ракет и 8 дымовых гранат.

Многочисленное вооружение танка обслуживал экипаж из 7 человек.

Командир танка, наводчик и заряжающий 37-мм пушки занимали места во вращающейся башне, соответственно сзади, слева и справа от замка. Их сиденья крепились к решетчатой конструкции, образующей вращающиеся стенки и полик башни. Башня имела ручной и гидравлический приводы и делала полный оборот за 20 секунд.

Место наводчика 75-мм пушки находилось справа-сзади от механика-водителя, заряжающий 75-мм пушки занимал место справа от замка.

Рабочее место радиста находилось слева-сзади от механика-водителя (все танки М-3 оснащались радиостанцией).

Механик-водитель занимал место в центре передней части боевого отделения.

Максимальная скорость танка – 46 км/ч.

В движение танк приводился двигателем Wright R975EC2 мощностью 400 л.с. Емкость четырех топливных баков составляла 670 л.
Двигатель стоял в задней части корпуса и был отделен от боевого отделения противопожарной переборкой. Ведущий вал через сухое многодисковое сцепление передавал крутящий момент на 5-скоростную коробку передач, находящуюся рядом с местом механика-водителя. Затем, крутящий момент передавался на рулевой дифференциал и, далее, на бортовые передачи, которые вращали ведущие колеса.

В августе 1941 года было решено установить на танк МЗ дизельный двигатель General Motors 6046 - два спаренных мотора General Motors 6-71.

Оба двигателя могли работать независимо, и в случае выхода из строя одного из моторов, второй мог по-прежнему передавать крутящий момент на винтовую передачу.

Комитет вооружения США присвоил танкам с дизельным двигателем обозначение М3-А3 - это обозначение стали применять к танкам, которые имели сварной корпус и дизельный двигатель.

Танк с дизельным двигателем и клепаным корпусом получили обозначение М3-А5. Выпуск дизельных танков начался в январе 1942 года.
До декабря 1942 года произведено 322 танка М3-А3 и 591 танк М3-А5.

Ходовая часть танка представляла собой резинометаллическую гусеницу шириной 421 мм, поддерживаемую тремя тележками на борт. Опорная тележка имела раму, на которую, через две вертикальные пружины, крепилось коромысло с двумя опорными обрезиненными катками. Сверху, на раме устанавливался поддерживающий ролик.

Трак представлял собой резиновую пластину, с запрессованным внутри ее металлическим каркасом, через который проходили две металлические трубчатые оси, на которые надевались соединительные скобы с клыком, соединяющие траки в гусеницу. На каждый трак получалось по два клыка, огибающих катки опорной тележки. Ведущая звездочка захватывала гусеницу за соединительные скобы. Резиновая пластина трака была гладкой или с шевронными выступами. Ресурс резинометаллической гусеницы составлял свыше 5000 км.

Всего в США в 1941-1942 годах произведено 6.258 танков М-3 всех модификаций.

Из них 2.887 танков передано Англии, 1.380 - Советскому Союзу и 100 - другим союзникам.

А теперь о «недостатках» танка…

1). В некоторых публикациях к недостаткам резинометаллической гусеницы относят риск выгорания резины от огня или даже просто высокой температуры. Мягко говоря, это чушь, ноги которой растут еще из советской мемуарной литературы.
Цитата (из якобы авторитетного источника):
«Но самым большим недостатком М3 были резинометаллические гусеницы. Стоило во время боя наехать на огонь — резина выгорала, гусеница разваливалась, и танк становился неподвижной мишенью».

Такое мог написать только технический кретин, который никогда не видел резинометаллическую гусеницу, и даже теоретически не представляет, как она устроена.

2). Как аргумент приводят рапорт командира 134-го танкового полка Тихончука от 14 декабря 1942 г.: «Американские танки в песках работают исключительно плохо, беспрерывно спадают гусеницы, вязнут в песке, теряют мощность, благодаря чему, скорость исключительно мала. При стрельбе по танкам противника, в виду того, что 75-мм пушка установлена в маске, а не в башне, приходится разворачивать танк, который зарывается в песок, что очень затрудняет огонь».

Это можно было бы назвать аргументом, взятым, кстати, из воспоминаний бывшего министра обороны СССР Гречко, если бы событие, после которого командиру полка подполковнику Тихончуку Семену Авраамовичу пришлось писать сей рапорт, не было столь трагичным для его подчиненных.

В общем, читаем документы:

Документ №1

Постановление Военного Совета Закавказского фронта № 00192 о недочетах боевого применения танков в войсках фронта и мероприятиях по их устранению
(18 января 1943 г.)

Основной причиной недочетов применения танков в бою и больших потерь является невыполнение танковыми и общевойсковыми командирами и начальниками приказов НКО, приказов войскам фронта.

В приказе № 445 Народный Комиссар Обороны разъяснил: «Надо понять, что одними танками без правильной организации взаимодействия их с другими родами войск нельзя разбить противника, у которого не нарушена система противотанковой обороны, не нарушено управление войсками. Танковые части, введенные в бой наспех, без разведки противника и местности, без взаимодействия с авиацией, артиллерией, пехотой и саперами, теряют много танков на минных полях и в районах организованной противотанковой обороны противника, не достигая должного успеха».

В приказе № 057 Народный Комиссар Обороны основную причину излишних потерь танков объяснил: «До сих пор плохо организуется в бою взаимодействие пехоты с танковыми соединениями и частями, командиры пехоты ставят задачи неконкретно и наспех, пехота в наступлении отстает и не закрепляет захваченных танками рубежей, в обороне не прикрывает стоящие в засадах танки, а при отходе даже не предупреждает командиров танковых частей об изменении обстановки и бросает танки на произвол судьбы».

Приказом № 325 Народный Комиссар Обороны определил: «Танки, действуя совместно с пехотой, имеют своей основной задачей уничтожение пехоты противника и не должны отрываться от своей пехоты более чем на 200-400 метров».

«Пехота для обеспечения действия танков должна подавлять всей мощью своего огня, а также огнем орудий сопровождения противотанковые средства противника … решительно следовать за танками в атаку, быстро закреплять рубежи, захваченные ими … содействовать эвакуации аварийных танков с поля боя».

«Артиллерия до выхода танков в атаку должна уничтожать противотанковые средства обороны противника. В период атаки переднего края и боя в глубине обороны противника подавлять по сигналам танковых командиров огневые средства, мешающие продвижению танков…»

«При появлении на поле боя танков противника основную борьбу с ними ведет артиллерия. Танки ведут бой с танками противника только в случае явного превосходства в силах и выгодного положения».

«Наша авиация расстреливает противотанковую оборону противника, воспрещает подход к полю боя его танков, прикрывает боевые порядки танковых частей от воздействия авиации противника, обеспечивает боевые действия танковых частей постоянной и непрерывной авиаразведкой».

«В оборонительном бою танковые полки и бригады самостоятельных участков для обороны не получают, а используются как средство нанесения контрударов по частям противника, прорвавшимся в глубину обороны. В отдельных случаях танки могут быть зарыты в землю в качестве неподвижных артиллерийских точек, засад или для использования вместо кочующих орудий».

Эти основные требования Народного Комиссара нарушаются, а именно:

1. Танки отрываются от пехоты, ведут борьбу в единоборстве с артиллерией и танками противника.
Разведка общевойсковая и танковая организована плохо и общевойсковые командиры и их штабы используют танки не для подавления и уничтожения пехоты, а ставят задачи борьбы с танками, а танковые командиры слепо выполняют задачи, неся большие потери в танках.

Так, командир 9-го стрелкового корпуса 15.12.42 г. бросил в бой 225-й танковый полк с задачей овладеть Довлаткин, не обеспечив артиллерией и не проведя разведки противотанковой обороны противника. Командир слепо выполнил приказ, полк, ворвавшись на передний край обороны противника, оторвался от пехоты и был у Довлаткин расстрелян в упор артиллерией и противотанковыми средствами противника.
Потери: 11 танков Т-34, сам командир полка пропал без вести вместе с танком.

12.12.42 г. командир 134-го танкового полка без разведки противника и местности атаковал по приказу командира 30-й кавалерийской дивизии Торосов.
Танковый полк, будучи встречен танками и артиллерией, потерял 14 средних танков, причем 13 из них сгорело...»

Вот такой-вот «Тихончук», которому песок танцевать (зачеркнуто) воевать мешает…

***

Документ №2

Заместитель командира роты 134-го танкового полка мл. лейтенант Грецкий В.И. во время боя 12 декабря 1942 года при атаке 18 средних немецких танков в районе Нортон (Ставропольского края) на Моздокском направлении подбил огнём своего орудия 3 немецких танка, уничтожил до 60 гитлеровцев. Свой подбитый танк под шквальным артиллерийско-миномётным огнём отремонтировал на поле боя и им же эвакуировал два подбитых танка своей роты.

14 декабря 1942 года подбил ещё 1 средний немецкий танк, одним выстрелом разбил вражескую автомашину с войсками, уничтожил батарею ПТО и истребил до 50 вражеских солдат.

22 декабря 1942 года в бою за населённый пункт первым ворвался в Нортон, уничтожил 1 орудие ПТО с прислугой, раздавил гусеницами до 30 гитлеровцев. Несмотря на контузию, потерю речи, товарищ Грецкий не ушёл с поля боя, отразил контратаку противника, чем восстановил положение 30 КД, проявив при этом геройство.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 марта 1943 года за мужество и героизм Грецкому Владимиру Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза

***

Документ №3

Записка Военного совета бронетанковых и механизированных войск Красной Армии о результатах испытаний немецкого танка T-VI «Тигр».

4 мая 1943 г. Совершенно секретно

Народному Комиссару Обороны Товарищу Сталину

Докладываю: о результатах испытаний обстрелом немецкого тяжелого танка T-VI (Тигр).

В период с 24 по 30 апреля с/г. на научно-испытательном бронетанковом полигоне ГБТУ КА были проведены испытания обстрелом немецкого танка T-VI из артиллерийских систем, имеющихся на вооружении Красной Армии, а также была проведена стрельба из 88 мм пушки танка T-VI по броневым корпусам танков Т-34 и КВ-1.

Результаты обстрела танка T-VI

Бортовая, кормовая и башенная броня танка толщиной 82 мм пробивается (при встрече снаряда с броней под прямым углом):
...
7. Бронебойным снарядом 75-мм американской танковой пушки (М-3с) с дистанции 600 метров.
...
Обстрел 82-мм бортовой брони танка T-VI из 76-мм танковой пушки Ф-34 (Т-34) с дистанции 200 метров показал, что бронебойные снаряды этой пушки являются слабыми и при встрече с броней танка разрушаются, не пробивая брони.

Зам. командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии
генерал-лейтенант танковых войск Коробков
Член Военного совета генерал-лейтенант танковых войск Бирюков

АПРФ. Ф. 3. Oп. 46. Д. 383. Л. 110—112.

Используются технологии uCoz